Габи темно и тесно. Габи не знает, где он находится. В голове у Габи нет мыслей. Габи точно сидит, потому что он не стоит и не лежит. Габи обнимает рукам и ногами что-то твердое. В твердом булькает. Из груди вырывается заунывный хрип, и это говорит о том, что Габи еще способен хоть как-то подавать признаки существования и высказывать свое недовольство. Его мозг еще не атрофировался, и рыжий вампир, как бы неадекватно он себя не вел, может соображать. Не всегда здраво, но после двадцати лет прозябания в погребе удивительно еще, что он говорить не разучился. А вокруг пахнет сыростью, плесенью и вином. Это раздражает. Каждый день одно и то же. Сырость, плесень и вино. Похмелье, лечение и похмелье после затянувшегося лечения. Только иногда появляется разнообразие в виде какого-нибудь смельчака. Но его кости теперь белеют в углу (сам был виноват, что полез драться), и такой мертвый собеседник не кажется Габи слишком уж разговорчивым. А ему так хочется душевно с кем-нибудь посидеть, опустошая бочонок с вином или пивом. Почему-то все считают, что если в погребе засел вампир, то он обязан быть кровожадным и злым.
Захрипев еще раз, Габи пошкрябал по бочонку когтями, оставляя на деревянном боку глубокие борозды, сочащиеся вином. Прильнул к образовавшимся пробоинам ртом и выхлебал где-то треть пузатой тары, изнемогая от жажды и паршивого самочувствия. Головная боль понеслась на волнах вина в пустой желудок, отозвавшийся тоскливым урчанием.
В этот самый миг дверь в погреб распахнулась, и на освещенном куске пола замаячили две тени. Вампир повел носом, вдыхая едкий для себя человеческий запах, который не сулил ему ничего хорошего. Или парочка пришла потрахаться, или парочка пришла его отсюда выгонять. Габи привык, что для другой цели - за бочонками - сюда спускался хозяин или же его помощник. Обоих он знал по запаху даже слишком хорошо. Редко когда в погреб кого-то другого пускали. В последнее время и сам трактирщик боялся заходить, а всему виной был одинокий Габриэль.
Скука уже натерла мозоль на мыслях. Пришлось подняться на ноги и оставить бочонок в углу.
Шаги вампира были бесшумны. Если бы только эти двое догадались обернуться, то увидели бы в темноте пару горящих красным - от похмелья - глаз и оскаленную пасть. Это Габриэль пьяно улыбался, приветствуя в своей обители двух людей. Ему настолько осточертело быть в одиночестве, что он решил развлечься с этими двумя беззаботными созданиями. Пока парень разбирался с бочонком, Габи просочился в темноте к его спутнице и, зажав ей рот когтистой рукой, что не позволяло девушке даже пискнуть как-то не так, утащил ее в темноту.
- Где ты?
Габи посмотрел на девицу, прижатую к нему, и подумал, что отвечать ей с закрытым ртом не очень удобно, наверное, поэтому решил помочь юной особе и ответить самостоятельно:
- Здесь она, - осипший за долгое молчание голос оказался бесцветным и каким-то потусторонним. Это вампира озадачило. Он не замечал даже, что капает на плечо девушки слюной, а та вся дрожит и вот-вот останется без чувств от страха.

Отредактировано Gabie (01.11.12 18:33)

Все шло не по плану Габи: парень слишком много болтал, а девчонка обслюнявила ему все пальцы, пытаясь орать. Обоим захотелось свернуть шеи, чтобы вели себя так, как нужно вампиру. Оторвать головы и выкинуть их из погреба на радость пьяному народу. Потому что человечину рыжий не любил. Этот сладковатый привкус их мяса был ему противен. Даже кости на суп не использовал никогда.
Но гастрономические предпочтения вампира сейчас были не самой главной темной вечера. Неуклюжий парень споткнулся и умудрился упасть на только-только собравшегося ответить ему Габи так, что тот выпустил из захвата деваху и позволил ей улизнуть, пронзительно вопя (девушка орала, а не рыжий). Когда вопль стих, Габриэль поднялся на ноги и не без удивления обнаружил, что вторая человеческая особь оказалась настолько прыткой, что в радиусе двух рядов бочек не обнаружилась. Такие выходили чудеса: человек в темноте скрылся от вампира.
- Ну вот, теперь мне придется тебя убить, - неохотно протянул рыжий и почесал заросшую шею, всматриваясь в погреб истинным зрением вампира, для которого даже такая плотная темнота, какая сейчас стояла вокруг, не была преградой.
Парень обнаружился у стены, вдоль которой крался, явно надеясь тем самым спастись от Габи. Одновременно всматривался в темноту, пытаясь, видимо, как-то определить местоположение вампира. Только рыжий тоже был не дурак, хотя его все еще штормило от вина. Он шагнул в противоположную от человека сторону, заходя со спины. Понять, где он находится, можно было только по стойкому запаху крови и алкоголя, который исходил от его тела.
Бесшумно подкравшись как можно ближе, Джи "пробежался" острыми коготочками по плечу парня и выдохнул ему в самое ухо:
- Бу, - сжались на плечах человека сильные пальцы, и смертный оказался вжатым в стену, а на ухо ему хрипло и пьяно смеялся явно забавляющийся ситуацией вампир. - А я тебя нашел. Теперь моя очередь прятаться.
Поцокав языком, Габи уже собрался отрывать парню голову, но опять в его планы влезли персонажи, не прописанные в сценарии.
Дверь в погреб распахнулась, чуть не слетев с петель, но светлое пятно проема тут же закрыла толпа теней. Девушка успела сообщить о случившемся нужным людям. И сама она тоже тут была, как оказалось.
- Вон оно! Оно его сейчас съест! - визгливый ее голос нарушил идеальную тишину.
"Вот же стерва. Страшная да еще и сука такая."
Не долго думая, вампир сделал то, что показалось ему лучшим выходом: швырнул со всей силой в разгневанных людей с вилами и топорами парня, которого прижимал к стене. Пролетев над бочками, тот врезался в толпу. "Хорошо летит, надо чаще так делать."
Куча из человеческих тел стала недееспособна на некоторое время, чем Габи и воспользовался, вмиг оказавшись у открытой двери. Он ее закрыл и еще бочками завалил, чтобы никто не смог сбежать. Погреб поглотила тьма. Сейчас людишкам предстояло узнать, каким бывает рыжий, когда ему хочется развлекаться, а делать это по-нормальному и мирно не дают.
- Как хорошо, что вы заглянули на МОЙ ужин! - оскалился Джи из темноты, сверкнув глазами.
Никто ведь не знает, что он брезгует есть людей.

Отредактировано Gabie (04.11.12 07:45)

Воцарившаяся в погребке суматоха была только в радость рыжему, в полном спокойствии сидящему на бочке, которой он забаррикадировал дверь. Запаниковавшие людишки тараканами расползлись по помещению, гремя бочками, своим оружием и не переставая кричать друг на друга. Решить, что делать, они никак не могли и только бестолково толкались, страдая от своих же вил и ножей. Потянуло человеческой кровью, что заставило Джи скривиться и ногой откинуть слишком близко подошедшего раненого. Посидев еще немного на бочонке, непрестанно подбадривая людей веселыми криками "Бей его! Вон он там справа! А теперь слева!", вампир, как только народ начал более-менее приходить в себя, поспешил скрыться в углу и наблюдать уже оттуда. По пути он прихватил бочонок с пивом, чтобы было веселее смотреть.
Но в его облюбованном углу уже кто-то сидел. Присмотревшись внимательней, Габи признал в нем того самого парнишку, из-за которого вся эта чертовщина и началась. Это он ведь позволил вампиру упустить такую громкоголосую девоньку. А как летел-то красиво.
Так как голову никому отрывать уже не хотелось, и без этого погреб пропах кровью, а поведение людей только забавляло, рыжий просто грузно сел рядом, принюхиваясь к вину, негромко бормоча что-то про старость и устраивая между своих ног взятый бочонок, когтем делая в нем отверстие, из которого было бы удобно пить.
- А ты чего не орешь и не бегаешь? - повернулся к парню Габриэль. - Смелый сильно аль устал? - отметив бочку, из которой черпал вино человек, рыжий отвернулся к зрелищу, что для него приготовили остальные.
Народ собрался в кучу и, ощетинившись вилами, начал медленно обшаривать каждый метр погребка, надеясь наткнуться оружием на вампира. План неплохой, но Габи-то в углу засел и бочкой прикрылся, найти его можно только по широкой клыкастой улыбке. Вставать и идти навстречу он явно не собирался, не хотелось бы потом обнаружить на своем теле пару ненужных отверстий.
- Хоть бы лампу с собой взяли, а то так они меня долго искать будут, - шепнул хлебающему вино человеку рыжий, присасываясь к своей бочке надолго. Нашелся для него собутыльник наконец-то.
Он думал позабавляться с людьми еще немного, а потом открыть им дверь и выпустить из погреба. Если они сами к этому времени не выберутся или друг друга не переубивают.

Отредактировано Gabie (08.11.12 19:10)

От размышлений паренька на тему "как лучше убить вампира" у Габи началась сильнейшая икота. Чтобы не заржать в голос, тем самым выдавая себя для остальных людей, он сперва подавился пивом, а потом половину вылил на пол и отставил опустевшую бочку в сторонку, медным глазом смотря на сидящего рядом человека. Кто придумал, что вампиров можно убить осиновым колом и серебром? Что им крайней неприятен солнечный свет и прочее? Вампиры и придумали. Чтобы издеваться над людьми, изображая предсмертную агонию, а потом с гоготом переставать корчиться и высасывать из ничего не понимающего создания кровь.
- Чему вас только учат, - якобы недовольно проворчал рыжий и поковырял пальцем за ухом. - Вамиров надо головы лишать, а лучше на куски разделять и сжигать. Так надежней. А колья и серебро... От них потом все чешется.
Зачесав назад спутанные волосы, тем только больше позволив им торчать во все стороны, рыжий с задумчивым интересом наблюдал, как скучковавшийся народ реагирует на монетки. Топот, скрежет оружия и ахи, когда кто-то наступал кому-то на ногу, помогли бы даже обычному человеку достать этих болванов. Но рыжий не хотел расставаться с нагретым местом и терпеливо ждал, когда толпа на него наткнется. Это было неизбежно, ведь погреб не такой уж и большой.
Все произошло бы именно так, если бы вампир был внимательней и не упустил из виду, что один смельчак отсоединился от человеческого месива и пошел шариться в одиночку, обуреваемый жаждой покончить с жадным кровососом, что терроризировал местных вот уже второй десяток лет. Каким-то образом он обнаружил Габи, и накинулся на него с вилами, всадив острые зубья тому под лопатку на добрых несколько сантиметров.
Оглянувшись, Габи с сожалением посмотрел на торчащие из спины вилы и сокрушенно вздохнул.
- Вытаскивай теперь, чего смотришь? - поднял тяжелый взгляд на налетевшего мужика, тем самым погрузив его в глубины ступора.
Не ожидая каких-либо положительных действий с его стороны, рыжий решил проучить "охотника" по-своему. Ухватив мужчину за плечи, он оторвал от его тела сперва левую руку, а потом правую. Повертел перед глазами части человеческого конструктора и швырнул в сторону, как ребенок швыряет переставшую быть интересной игрушку. После вампир свернул мужчине  шею, оторвал бородатую голову... и с брезгливостью откинул ее вслед за передними конечностями, вытирая перепачканные кровью руки о рваные штанины.
- Фу, человечина, - с отвращением скривился и выкинул ставшее мертвым тело в ряды бочек, повалив их с таким грохотом, что шушукающая толпа затихла на добрых минут пять.
Сев обратно на пол, Габи почесал лопатку, откуда торчали вилы, и погрузился в обиженное угрюмо-задумчивое опустошение очередной винной бочки.

Отредактировано Gabie (22.11.12 19:20)

Видимо познания рыжего в специфике поведения его же собратьев были несколько туманны и неоднозначны. Но он этому значения не придал. В каждом мире у одной и той же расы свои особенности - этот факт был выяснен им давно. Больше его интересовал бочонок, от содержимого которого Габи порядочно захмелел. Крепленое вино плеснуло на какую-то особую извилину, и вампиру подумалось, что пора с этим цирком кончать. Давно надо было прикончить людишек и размазать их останки по стенам, но Габи ведь не такой, он же добрый. Он ждал, пока какой-нибудь отважный малый воткнет в спину вилы.
Вот и парень, что рядом был, о них напомнил. Сразу боль проснулась и застучала в месте проникновения вил в мясо. И вселенская обида, которая засела глубоко под желудком.
- Вам с этим помочь?
Рыжий передернул плечами, проверяя, насколько крепко засело в спине орудие труда. Боль втыкалась куда-то под лопатку и сползала вниз к пояснице. Острая противная боль. Приятного немного. Вилы надо было вытаскивать, иначе они могли помешать нормально двигаться в и так тесном погребе. За секунды все взвесив, Габи решил, что пусть человек помогает, раз вызвался. Этот вроде не должен потом воткнуть вилы в рыжую голову.
- Тяни, - неохотно и настороженно, но вампир повернулся к парню спиной. - Только так, чтобы моя лопатка остался при мне. Вилы можешь себе оставить.
Компания тем временем все ближе подбиралась к их углу. Очевидно, что глаза людей привыкли к темноте, и двигались они уже более уверенно, не так шумно и даже организованно. Еще немного, и кто-нибудь из них заметит немаленький силуэт Габи, скорчившегося на полу в ожидании вытаскивания вил из спины. И тогда в сторону толпы полетят ближайшие бочки. Как бы ему не хотелось, чтобы люди заметили его до того, как "собутыльник" (можно его и так назвать) выдернет из-под лопатки то, что там застряло.
- Поторопись, дружок, а то они уж больно воинственно настроены, - не оборачиваясь, прошептал Габриэль, внимательно наблюдая за движениями народа.

- Гы, - повернулся на упавшего парня вампир, -эффектно.
Потрогав зверски болящую лопатку, Габи убедился, что она на месте, и только из оставшихся после вил отверстий сочится кровь. Это ничего, это скоро зарастет. Как раз пока рыжий сидит на полу и тупо смотрит, какую суматоху наводит в погребе паренек-собутыльник. Смекалку его Габриэль оценил и даже внес свою лепту во все это безобразие. Он вытянул вперед ноги, и о них запинались мало смотрящие на пол  человеки, пробегающие мимо с агрессивными криками "убью гада".
Гада вампир принял на свой счет и обиделся за это на людей вторично, на сей раз даже больше. Он поднялся на ноги, свел хмуро рыжие брови, осматриваясь и выбирая жертву, на которой можно было бы показать наглядно, как вампир умеет обижаться и почему не стоит его обижать.
- Отдайте мне свои лопатки!
Услышав это, Габи неприкрыто заржал, и так получилось, что совершил он действие прямо над ухом какого-то мужика. Тот сначала подпрыгнул, а потом повернулся, признал в массивной тени вампира и попытался изуродовать его лицо топором. Треш и так красотой не отличался и не хотел, чтобы в черепе осталась кровавая расщелина. Он увернулся, но из-за габаритов своих не поместился между бочками и повалил их на пол. Мужик же времени не терял и замахнулся топором еще раз, чуть не попав  рыжему по руке. Отнесясь к такому поведению философски, Габи просто опустил на голову человека бочку, проломив дно о череп, а череп о дно. Бесчувственное тело упало на пол, в лужу крови и вина.
Убираясь подальше от дурно пахнущего места, Треш наткнулся еще на одного вояку с топором на перевес. На ум пришла фраза о лопатках, и вампир зычно гаркнул хриплым басом на весь погреб:
- Покайся во грехе!
Отобрав топор, рыжий кинул его на пол и, толкнув человека в бочонки, побрел дальше, не имея ни малейшего представления, что делать и как быть в этой неразберихе.
За ним началась погоня, состоящая из одного человека и ножа. Ради веселья Габи побежал вокруг бочек, не оглядываясь на бегущего следом совсем молодого паренька. В скором времени оказалось, что не человек бежит за Габриэлем, а совсем наоборот. После пары кругов положение переменилось вновь, но как такое случилось, охмеленный мозг отказывался понимать.
Бегать в тесноте среди толпы - занятие утомительное и быстро надоедающее. Оставив парня бегать за самим собой, вампир отлучился в угол на перекур. Его встретила женщина, щерящаяся вилами во все стороны. Отобрав у дамы оружие, чтобы не поранилась, Габи поцеловал ее в засос и оставил приходить в себя в том же углу.
Дальнейшее он помнил плохо. Вроде бы ему стало дурно от запаха человеческой крови, пота и вина, разлитого по всему полу душного погреба. Хмель и столь резко полоснувший обоняние "аромат" действовали быстро, и на ватных ногах Гиби потащился в сторону выхода.
Откидывая в стороны бочки, которыми сам же забаррикадировал вход-выход, рыжий с каждой новой деревянной махиной становился все слабее и слабее. Под конец он дернул ручку, распахнул спасительницу-дверь и вывалился наполовину наружу. Вывалился в прямом смысле. Он был почти в отключке. Ноги остались в погребе, а торс распластался по полу в зале трактира.
- Вды, - попросил Габи и притворился мертвым.

Голоса долетали словно через толщу ваты, пересохший язык не желал ворочаться во рту, голосовые связки слиплись, желудок сжался, и тяжелые веки никак не поднимались – сказывалось двадцатилетнее каждодневное употребление спиртного в бочкообразных количествах. Габи попытался разлепить глаза пальцами, но рука, как бы ни старался он ею двигать, лежала, словно парализованная, рядом, бессмысленно присоединяясь к телу. Все время, пока над рыжей головой кто-то с кем-то разбирался, Треш заставлял свою руку шевелиться, и получал в ответ полное игнорирование. Даже когда в Габи вливали воду, мозг его был занят тем, что посылал сигналы в конечность, из-за чего простое вампирское "спасибо" никто не услышал. Но от водички полегчало, в голове прояснилось, и вот уже голоса более отчетливо слышны и могут восприниматься не как однообразный гул.
Учуяв серебро, рыжий на него заворчал и подергал носом, пытаясь отогнать назойливый металл, от которого щека потом обещала долго чесаться, но в агонии биться не стал.
Не стал он возмущаться и тогда, когда кто-то из толпы поволок и усадил за стол. Габи только съехал на стуле, расчесывая когтем щеку и щурясь на близстоящие столики. Зрение возвращалось, глаза начинали служить вампиру добросовестно. Люди за столиками от прищура отворачивались, тут явно что-то было до того, как рыжий в себя пришел. Но занимало его другое.
Он давно не выбирался наверх и сейчас был слегка увлечен рассматриванием перемен в облике разношерстного народа. Кажется, ботиночки два десятка лет назад носили другие. А вот расположение столов и трактирщик остались прежними.
Продолжая скрести щеку, Габи уставился мутными глазами на сидящего с ним за столиком парня, которого успел изучить еще в погребе, но вот узнать, кто тот есть такой, не успел.
- И как зовут моего «спасителя»? – томно выдавил Габриэль, вздергивая могучие кустистые рыжие брови и дыша двадцатилетним перегаром.