Клод прошелся по гримерке, сердце все еще бешено колотилось. Впервые, после стольких часов репетиций, владелец цирка похвалил его за отличный уровень номера. Мужчина вообще был скуп на комплементы, обычно кидал что-то из серии:
- Пойдет для сегодняшнего выступления.
И теперь Клоду выпал шанс выступить последним, заключительным номером представления. Самое сложное, самое почетное. Уже больше года последним номером выступал Жан. Это не задевало достоинство Клода, лишь заставляло более усердно тренироваться. «И вот наконец сегодня...»
Клод мотнул головой и еще раз посмотрел на себя в небольшое зеркало на стене. Нужно будет после выступления немного обнаглеть и попросить себе зеркало побольше. А то невозможно было увидеть свой костюм целиком.
«Конечно, костюм... как я мог забыть, пара было уже переодеваться!»
Потому юноша зашел за ширму и, еще раз проигрывая в голове весь номер, снял свою одежду и одел обтягивающий белый с серебром костюм. Жан всегда предпочитал золото, а Клоду нравилось более спокойное серебро. И их костюмы было невозможно перепутать, даже по цвету. Сзади на костюме были пришиты две полоски ткани, достаточно большие, чтобы в танце создавалось ощущение крыльев. Клод не всегда предпочитал номера под классическую музыку, вообще старался чередовать разные выступления и давать возможность своим немногочисленным фанатом увидеть каждый раз нечто новое по исполнению.
Увлекшись размышлениями, Клод вдруг понял, что молния на спине застряла и не хочет застегиваться до конца. Причем застряла чуть ниже лопаток. Так выступать нельзя было точно. Да и костюм у него был всего один.
«Давай, пожалуйста! Застегнись. Не сломайся!» - уговаривал Клод про себя молнию, стараюсь аккуратно расстегнуть, а потом застегнуть ее обратно. Безрезультатно.
Он так увлекся, что не слышал, как кто-то зашел, да и первого вопроса. Когда же, расстроившись, облокотился рукой о стенку за ширмой и вздохнул, услышал незнакомый голос:
- Эй, некто за ширмой! Тебе помощь не нужна? А то больно активно пыхтишь.
Клод смутился: он не заметил, что так громко дышал. Однако помощь ему требовалась и были догадки, кому принадлежит этот голос.
- Вы мой ассистент на сегодня? Пожалуйста, помогите. У меня большие сложности с молнией. И костюм всего один.
У Клода не было постоянного ассистента, обычно он просил мальчика из цирковой школы – Майкла. Но сейчас у того была ангина, и он болел дома.
«Видимо, помощник владельца цирка сжалился надо мной сегодня, учитывая важность моего сегодняшнего выступления».
Клод продолжал стоять, упираясь рукой в стену. Когда же понял, что мужчина идет за ширму, встал прямо, к нему спиной, чтобы наглядно показать свою проблему.
- Пожалуйста! От этого костюма зависит целостность моего выступления. Я буду вам очень благодарен, если сможете уговорить молнию.

Клод повернулся, как только замок был застегнут. И удивленно посмотрел на мужчину, который не обязан был помогать ему, но все-таки помог. Еще больше его удивило, что незнакомец пришел к Жану, который обычно предпочитал типов холодных и высокомерных.
- Спасибо вам большое, - улыбнулся Клод. – Конечно, я знаю Жана. Наверное, он просто оговорился. У него другая гримерка. Как выйдите, направо. Там в конце коридора переодеваются наши звезды. Если хотите, я могу вас проводить. Это меньшее, что я могу для вас сделать за вашу помощь.
Клод еще раз искренне улыбнулся мужчине, собираясь пойти с ним на выход. Но в этот момент услышал бархатный голос.
- Клодди...
Повернув голову, полукровка как-то сразу перестал улыбаться. Жан был возможно и неплохим человеком, но уж больно избалованным вниманием. Его эго едва помещалось в цирке, и взгляды он мог кидать такие, что хотелось стать невидимкой. С Клодом у них были очень натянутые отношения, полукровка просто старался держаться на расстоянии от избалованной примы.
А теперь эта прима стояла в дверях его крохотной гримерки. Француз принял эффектно непринужденную позу, облокотившись на косяк двери. В позе было что-то эротичное и предназначалась она явно этому незнакомцу. А вот улыбка на губах Жана, такая милая и покровительственная, явно предназначалась юноше. И от этой улыбки холодок пробежал по спине Клода, прекрасно успевшего узнать своего коллегу за годы работы в одном цирке.
Между тем Жан отлепился от косяка и улыбаясь, поздоровался с Константином. Сейчас он был сама доброжелательность и изящность. Попросив прощение за то, что Клод докучал мужчине и посетовав, какие назойливые пошли подростки, он тут же перевел тему на свое выступление, а потом намекнул, что будет рад продолжить общение после представления, которое уже совсем скоро начнется. Поэтому он сейчас попросит кого-нибудь проводить Константина на его место в зале и обеспечить ему комфортный просмотр. При этом, будучи в своем сценическом костюме (золотом, хорошо очерчивающем фигуру), он сам к сожалению его проводить не сможет.
Он так ловко и быстро вывел Константина из гримерки, что Клод даже слова вставить не успел. Лишь выйдя следом, сказал.
- Спасибо вам еще раз. Если нужна будет помощь...
Клод осекся, не договорив. Жан, не переставая ворковать, кинул на него такой взгляд из-за плеча, что юноше слово поперек горла встало... и появилось какое-то странное неприятное предчувствие. Он не был уверен, что мужчина его услышал за всей этой трескотней Жана. Но что-то подсказало ему, что неприятности в цирке у него только начинаются.

Клод удивился словам мужчины: тот явно был искренен в своих пожеланиях. Такое редко можно было услышать от кого-либо, особенно от того, кто общался с Жаном. Полукровка не стал задерживаться в коридоре, а еще раз подошел к конферансье убедиться, что его номер не перенесли. А затем, слушая из-за кулис реакцию толпы на чужие номера, в тысячный раз видел, как волнуются или перешучиваются циркачи перед своими выступлениями.
- Много же сегодня зрителей! – утер пот один из вернувшихся со сцены клоунов.
- Ну, Жан, не пуха тебе! – второй клоун заискивающе улыбнулся французу.
Жан высокомерно бросил:
- Удача нужна таким новичкам, как рыжий недомерок. Тогда и они разок смогут на одной удаче выступить с заключительным номером.
Француз смерил Клода презрительным взглядом, затем выбежал на сцену. Его лицо преобразилось мгновенно, милая искренняя улыбка озарила лицо, привнося в облик доброту и даже легкое смущение.
Зал наполнили бурные авации. Сегодня собралось много его фанатов.
- Удачи тебе, парень, - тихо сказал Клоду первый клоун. – Покажи этому звездуну.
Клод кивнул. Он понимал, что проблем будет много. Но отступать не собирался. У Жана был номер на двух лентах. Он, словно Бог Солнца, в своем золотом костюме летал над залом, перетекая из одной позы в другую. Бесспорно, номер был очень эффектным. Еще и за счет очень круто поставленного освещения и звуковых эффектов. Хотя уровень опасности был куда меньшим, чем казалось.
Затем Жан вернулся, а за ним мальчики – «сборщики податей». Так называли юрких работников, собирающих цветы и другие предметы, кидаемые на сцену во время или сразу после номера. Мальчики прошли к гримерке француза, груженые букетами. Сам же Жан не спешил уходить, объявив:
- Хочу посмотреть на жалкое окончание представления.
Клод пропустил колкость мимо ушей. Начинать с ним пререкаться было своим нервам дороже. Дождавшись своей очереди, вышел на сцену и поднялся вверх под купол.
Посмотрел оттуда на проволоку, на зал, на притихших в ожидании зрителей. Улыбнулся и поклонился, вызвав вялые аплодисменты. Он прекрасно понимал, что фанаты Жана были недовольны тем, что последний номер не остался за французом. Кто-то, кажется, даже демонстративно поднялся со своего места. Клод закусил губу, но тут же снова заставил себя улыбнуться.
Начал двигаться под первые звуки музыки, нежная и чуть грустная скрипка вела его своей историей. И танец по проволоке высоко над толпой был таким же медленным и плавным. Сейчас он был похож на ангела, такого милого и нежного. Клод замер в центре. Мгновение, и история скрипки изменилась. А за ней вступили барабаны и бас-гитара. Клод, уже забывший о толпе, рассказывал историю мятежного ангела, сражающегося и отчаивающегося, но затем вновь начинающего бой. Сложные акрабатические трюки, быстрые шаги по проволоке, работа без страховки и эмоции... очень много эмоций: злость, упрямство, отчаяние, надежда. Клод сейчас жил ими. Еще поворот, еще одно колесо...
Вдруг время замерло. Сердце пропустило удар. Откуда-то сбоку в зал вылетели цирковые голуби и, пролетев по заученной траектории, буквально подрезали юношу. Один из голубей был так близко, что Клод почувствовал, как перья проскользили по его щеке. В следующий момент время вновь полетело вперед. Клод дернулся, отступил назад, рефлекторно, не осознавая сейчас, что сзади ничего нет. И полетел вниз.
Так странно... зная, что страховки нет... что слишком высоко, чтобы как минимум не покалечиться... ему вдруг подумалось, что со стороны это было идеальным завершением истории о мятежном ангеле: ведь в конце их всегда ждало падение.

Отредактировано Klod Elizar (10.10.12 21:42)

Клод не верил в то, что люди могут быть добрыми просто так. Но даже зная это, запоминал каждый хороший поступок и слово. Он умел быть благодарным.
Вот и сейчас Клод зажмурился, ожидая удара, однако боли не почувствовал. А открыв глаза, увидел перед собой лицо знакомого ему уже мужчины. Еще пара секунд ушла на осознание того, что его спасли. От мужчины пахло очень приятно, а еще он явно был сильнее обычных людей, потому что поймал юношу без значительных усилий. В сознание полукровки дошли слова:
- Ну как твои крылышки, летун? В порядке?
Клод удивленно и немного смущенно улыбнулся , ответив:
- Спасибо вам. Если бы я их сломал, то не смог бы и дальше танцевать под куполом. Я ваш должник. И это не просто красивые слова.
Хотел сказать что-то еще, но зал внезапно взорвался авациями. Люди не просто хлопали, они свистели и аплодировали стоя. Говорить в таком шуме было невозможно. Поэтому Клод просто еще раз благодарно улыбнулся мужчине.
Когда же авации поубавились, конферансье тут же ловко объявил:
- Дамы и господа, вы стали свидетелями уникального по своей сложности номера: «Падение ангела»! Спасибо, что были сегодня на нашем представлении!
Под новый взрыв аплодисментов Клод показал Константину взглядом на выход за кулисы. А потом посмотрел вверх, на голубей, усевшихся на канате.
«Они должны были быть в клетках. Вряд ли дело в разболтанной щеколде... Если бы не этот мужчина, я мог бы быть уже мертв,» - полукровка еще раз взглянул в темные глаза своего спасителя. – «Какие же странные иногда дорожки выбирает судьба».

Клод постарался не подавать виду, однако его смутило то, что мужчина донес его аж до гримерки. Узнав имя спасителя, улыбнулся и представился сам.
- Клод Элизар... Лучше просто Клод. Ну... я надеюсь, что это происшествие не принесет мне славы. Потому что я хотел бы войти в костяк труппы за счет мастерства, а не благодаря случайности. Сегодня толпа аплодировала скорее вам, чем мне, – Клод задумался на мгновение. –В городе есть одно очень красивое место. Я нашел его пол года назад. И дал себе слово, что зажгу там бенгальские огни и запущу салюты, когда мой номер станет заключительным в представлении. И я подумал... Если у вас нет планов на вечер и вы не боитесь высоты, место на салют в первом ряду вам обеспечено. Тем более, что салюты уже несколько месяцев как куплены и аккуратно лежат здесь же, в гримерке. Впрочем, если вы откажетесь, я пойму. Мы ведь не так хорошо знакомы, чтобы идти со мной неизвестно... куда.
Последние слова Клода были заглушены голосом, полным драматизма.
- Клодди... как ты мог?! Глупый ребенок! Ты же чуть не погиб. Я говорил директору цирка, что не стоит выпускать без страховки такое юное неуклюжее дарование!
Жан ворвался в гримерку, обнял Клода, который от удивления даже не попытался вырваться. А потом, всплеснув руками, оказался рядом с Константином.
- Я безмерно благодарен вам от лица всего нашего коллектива. И чтобы доказать свою признательность, почему бы нам не выпить вина в новом ресторанчике на главной площади? – француз обольстительно улыбнулся Константину, давая понять взглядом, насколько он благодарен. А потом проскользил пальцем по груди мужчины.
Клод просто отходил от шока, размышляя, ужасаться ему из-за объятий кобры или радоваться, что в процессе в него не вонзили отравленные клыки. Также смущала сценка, развертывающаяся перед глазами и становящаяся все более интимной.
«Ну. кажется, планы Константина определились. Никто никогда не отказывает Жану. Что ж, может быть и с главной площади ему будет виден салют».

После слов Константина в гримерке на несколько секунд воцарилась полная тишина. Оба акробата были удивлены ответом мужчины. Возможно, это был первый раз, когда Жану кто-то посмел отказать.
Клод старался не улыбаться, однако глаза выдавали удивление и радость. Этот мужчина не был ему должен, скорее уж наоборот. И все же согласился отпраздновать вместе с полукровкой.
В выражении лица Жана промелькнуло нечто истерическое. Точно также гром вдалеке предвещает сильную грозу. Однако затем лицо француза разгладилось, в глазах появилась грусть и Жан со вздохом кивнул.
- Жаль, вы многое упускаете. Ну что ж, возможно в следующий раз.
Он грациозной походкой вышел из гримерки, в дверях подарив Константину еще одну обольстительную улыбку на прощание.
Клод поежился. Он ждал криков, причитаний, даже слез... но не такого поворота событий.
Или сегодня после выступления Жан ударился головой, или что-то задумал. Клод мотнул головой: думать об этом сейчас не хотелось.
- Я быстро переоденусь, - предупредил он и, зайдя за ширму, сменил костюм для выступления на серые джинсы, черную футболку и черную же ветровку. Выйдя в этом куда более неприметном виде, закинул на плечо рюкзак со всем необходимым и улыбнулся мужчине.
- Пойдемте? Это не очень далеко.
На улице было прохладно. Стояла та пора сентября, когда дни ласкают своим теплом, а ночи студят кровь. На улицах было еще людно. Клод вел мужчину сначала по оживленным улицам, а потом свернул в один из дворов. Именно здесь находилось здание, уродливое все нижние и средние этажи, но с изумительно красивой крышей. Тот, кто строил его, был поклонником и барокко, и неоклассицизма, и готического стиля. Так и родилось здание из серии «я не определилось, мальчик я или девочка». Оно не являлось достопримечательностью, не выходило ни на одну из значимых улиц. Но была в нем особая привлекательность, которую видели лишь птицы.
Клод провел Константина по пожарной лестнице, потом на лифте доехали до верхнего этажа. Юноша открыл дверь на чердак дублекатом ключа, сделанным еще несколько месяцев назад.
- На чердаке темно и пыльно. Пожалуйста, задержите ненадолго дыхание. Это того стоит, обещаю.
Взяв мужчину за руку, повел в темноту. Клод знал, куда идти, где повернуть. Вел мужчину быстро, но аккуратно. Чтобы тому было комфортно следовать за полукровкой. Несколько секунд и они около большого круглого окна, когда-то кем-то замазанным темной краской. Клод открывает его, в лицо ударяет холодный свежий воздух.
- Сейчас нужно перебраться с окна на карниз крыши. Тут просто подтянуться на руках. Я полезу первым, а потом подстрахую вас.
Клод вскочил на подоконник и ловко забрался на карниз плоской крыши. Затем убедился, что мужчина поднялся следом, готовый в любой момент подстраховать.
И лишь после этого огляделся. Здание было на пару этажей выше окружающих, и с крыши открывался шикарный вид на город. Впрочем лишь Клод да голуби любовались им, поскольку при проектировании в плане потерялась лестница наверх, а через хорошо запаянный люк даже фокусник не просочился бы.
Второй «изюминкой» были несколько необычных химер, восседающих на карнизе. Клод не раз сидел рядом с ними, даже парочке дал имена.
Сейчас их не было видно... пока.
- Подождите пару минут, пожалуйста. Я сейчас все подготовлю.
Клод вынул из рюкзака две пачки больших бенгальских огней и пошел по карнизу, зажигая и закрепляя их на самом краю. Гореть они должны были дольше получаса (со слов продавца). Клод не боялся высоты. Карниз был в несколько раз шире каната, на котором он обычно выступал. Увлеченный процессом, юноша слегка пританцовывал, оставляя за собой вереницу маленьких горящих звезд. Отблески играли на мордах каменных химер и казалось, что они с любопытством следят за каждым движением акробата. Сделав круг, спрыгнул с карниза и начал в центре устанавливать фейерверки. Потом на мгновение поднял голову и спросил спутника.
- Не разочарованы?